Неточные совпадения
Музыкант полулежал в
кровати, поставленной так, что изголовье ее приходилось против открытого окна, по грудь он был прикрыт пледом в черно-белую клетку, а на груди рубаха расстегнута, и солнце неприятно подробно
освещало серую кожу и черненькие, развившиеся колечки волос на ней.
— Ваша фамилия? — спросил его жандармский офицер и, отступив от
кровати на шаг, встал рядом с человеком в судейском мундире; сбоку от них стоял молодой солдат, подняв руку со свечой без подсвечника,
освещая лицо Клима; дверь в столовую закрывала фигура другого жандарма.
Солнце, совсем спускаясь к закату, слабо
освещало бледно-оранжевым светом окна и трепетно отражалось на противоположных стенах. Одни комнаты были совершенно пусты, в других оставалась кое-какая мебель, закрытая или простынями, или просто рогожами. Только одни
кровати не были ничем покрыты и производили неприятное впечатление своими пустыми досками.
Комната была очень низка, но очень широка и длинна, почти квадратной формы. Два круглых окна, совсем похожих на пароходные иллюминаторы, еле-еле ее
освещали. Да и вся она была похожа на кают-компанию грузового парохода. Вдоль одной стены стояла узенькая
кровать, вдоль другой очень большой и широкий диван, покрытый истрепанным прекрасным текинским ковром, посередине — стол, накрытый цветной малороссийской скатертью.
Светало, свеча горела жалко и ненужно,
освещая чёрные пятна на полу у
кровати; жёлтый язычок огня качался, точно желая сорваться со светильни, казалось, что пятна двигаются по полу, точно спрятаться хотят.
Сшили занавес из простынь и перегородили им большую и длинную комнату,
кроватями отделили место для сцены и классными подсвечниками
осветили ее.
Упираясь руками в
кровать, Бурмистров сидел и молчал. Дворник подвинулся к нему, взял со стола свечу,
осветил лицо, увидал на лбу его крупные капли пота, остановившиеся глаза и нижнюю челюсть, дрожавшую мелкою дрожью.
Разбудили меня лай Азорки и громкие голоса. Фон Штенберг, в одном нижнем белье, босой и с всклоченными волосами, стоял на пороге двери и с кем-то громко разговаривал. Светало… Хмурый, синий рассвет гляделся в дверь, в окна и в щели барака и слабо
освещал мою
кровать, стол с бумагами и Ананьева. Растянувшись на полу на бурке, выпятив свою мясистую, волосатую грудь и с кожаной подушкой под головой, инженер спал и храпел так громко, что я от души пожалел студента, которому приходится спать с ним каждую ночь.
Солнце, несмотря на ранний час утра, уже тепло
освещало комнату, меблированную высокою старинною мебелью, и в нише, где помещалась
кровать Глафиры, было столько света, что наша героиня могла свободно пробегать открытый ею архив. Она этим и занималась, она его пробегала, беспрестанно останавливаясь и задумываясь то над тем, то над другим листком, и затем опять брала новые.
Лариса сидела на
кровати, пред печкой, которая топилась,
освещая ее лицо неровными пятнами; руки ее потерянно лежали на коленях, глаза смотрели устало, но спокойно. Она переменилась страшно: это были какие-то останки прежней Лары. Увидя Синтянину, она через силу улыбнулась и затем осталась бесчувственною к волнению, обнаруженному генеральшей: она давала ласкать и целовать себя, и сама не говорила ни слова.
Утром она проснулась и взглянула на свои часики: было половина десятого. На ковре около
кровати тянулась узкая яркая полоса света от луча, который шел из окна и чуть-чуть
освещал комнату. За черной занавеской на окне шумели мухи.
В то время, когда уже довольно позднее, но сумрачное петербургское утро пробилось сквозь опущенные гардины спальни молодой женщины и
осветило ее лежащею на
кровати с открытыми опухшими от слез, отяжелевшими от бессонной ночи глазами, граф Владимир Петрович только что уснул у себя в кабинете тем тяжелым сном кутившего всю ночь человека, которым сама природа отмщает человеку за насилие над собою дозволенными излишествами.
Восковая свеча, стоявшая на маленьком высоком шкапчике у изголовья
кровати,
освещала лицо аракчеевской экономки, и это лицо, с хитрыми прекрасными глазами, казалось вылитым из светлой бронзы, и если бы не яркий румянец на смуглых щеках, да не равномерно колыхавшаяся высокая грудь лежавшей, ее можно было принять за прекрасно исполненную статую.
В низкой, тоже со сводом комнате, отделенной от подземелья полуразрушенной стеной, висела лампада и тускло
освещала убогую деревянную
кровать, на которой, казалось, покоилась сладким сном прелестная, но бледная, как смерть, девушка.
Мрак в комнате еще более сгустился, только слабый свет лампады
освещал лицо вошедшего, приблизившегося к ее
кровати.
Он лишился чувств, очнулся он в узкой высокой комнате со сводчатым потолком и одним глубоким небольшим окном с железною решеткою; яркие солнечные лучи
освещали скромную обстановку этого незнакомого ему жилища: деревянную скамью, несколько табуретов, стол, аналой, стоявший в переднем углу под иконостасом со множеством образов, озаренных едва заметным при дневном свете огоньком лампады, и, наконец, деревянную жесткую
кровать, на которой он лежал.
В низкой, тоже со сводом комнате, отдаленной от подземелья полуразрушенной стеной, висела лампада и тускло
освещала убогую деревянную
кровать, на которой, казалось, покоилась сладким сном прелестная, но бледная как смерть девушка.
В эту минуту луна вышла из-за облака. Она
осветила опушку деревьев, отделявших калитку от аллеи сада, и две шпаги сверкнули в руке Хрущева. Эти шпаги были его единственным наследством после отца, и за несколько минут до выхода Василия Васильевича в сад, висели над изголовьем его
кровати.